Алёна Викторовна Макарова
ГЕНДЕРНОЕ РАВЕНСТВО В ПОЛЬСКОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ: СВОИ И ЧУЖИЕ ЦЕННОСТИ.
Период трансформации, который также отождествляют с транзитом, в странах ЦВЕ подразумевал усвоение ценностей демократического, рыночного общества, правового и социального государства. Для Республики Польши транзит начался весной-летом 1989 года, с решений Круглого Стола, последовавших за ним выборов в Сейм и формирования нового правительства, и в целом завершился 1 мая 2004 года, принятием в члены Евросоюза. В тесной связи с транзитом оказалось определение Польшей своего места в мире, где страна взяла курс на сотрудничество, а затем и на интеграцию в ЕС. Интеграция в Европу представлялась как противопоставление России, СССР, как возвращение Польши в лоно европейской культуры. Сама модернизация как европеизация, подразумевала принятие европейских ценностей, а значит и выбор гендерного равенства как перспективы гендерной политики Польши.
Гендерная проблематика не занимала какого-либо значимого места в монетаристских представлениях о трансформации, поддерживаемых МВФ и ВБ. Однако неотъемлемой частью комплекса европейских ценностей являются социальные концепции, в которых находила себе место гендерная тема как защита интересов групп, развитие равных возможностей мужчин и женщин во всех сферах жизни, в первую очередь как экономических субъектов, в соответствие с ростом значения человеческого фактора, и развития его как основного направления социальной политики. Частью этого подхода были, например, права равного родительства, позволяющего женщинам и мужчинам сочетать работу с семейными и родительскими обязанностями, и борьба с сексизмом. В социальных концепциях речь шла о«подготовке рабочей силы нового типа, соответствующей потребностям современного производства, создании условий для гармонизации профессиональной и семейной жизни мужчин и женщин, расширении и гарантиях социальных и гражданских прав, о доступе к культуре и создании условий для всестороннего развития и реализации возможностей каждого, независимо от принадлежности к той или иной социальной группе» [Швейцер 2000].
Процесс принятия и адаптации этих ценностей зависел от общего хода трансформации, а Польша представляла собой один из успешных вариантов политической демократизации и рыночного реформирования [Яжборовская 2001 195]. Как же воплощались ценности гендерного равенства в гендерной политике Польши?
Среди исследователей распространено мнение, что страны, переживавшие трансформацию, на ее первых этапах не только не усвоили нормы гендерного равенства, но обратились к более традиционным представлениям и практикам, чем этого можно было ожидать, исходя из опыта социалистического периода. Польша не была исключением из правила в этом отношении. Идеи гендерного равенства оказались в контексте двух процессов: модернизационного, связанного с демократизацией и адаптацией к ЕС, и процесса реставрации традиционных ценностей, связанного с католицизмом.
Социалистическое прошлое с его развитой поддержкой гендерной модели, в которой женщина несла на себе двойную нагрузку в производственной и воспроизводственной сфере, было расценено как разрыв в развитии демократического государства, принадлежавшего Европе и разделявшего все европейские ценности. Идея борьбы за свободу в условиях либеральных реформ связывалась со свободным рынком демократического государства и легитимировала отказ от широкой социальной политики предшествующего периода. С этим и гендерная политика свелась к отмиранию социалистических норм равноправия, все еще сохранявших своеприсутствие в законодательной базе, и объединению их с нововведениями, часть которых относилась к националистической идеологии. Уже весной 1989 г., еще до формирования либерального правительства и начала реформ, началось активное обсуждение возможности запрета абортов. Вопрос был чрезвычайно важен не потому, что он влиял на гендерные отношения, а потому, что символизировал начало политической трансформации – приход к власти новых политических сил, среди которых были католическая церковь (костел), а также политические группы самой разной ориентации, от либералов до националистов. Объединяла всех идея восстановления, возрождения Речи Посполитой, свободной, европейской, специфика которой при этом заключалась в христианских ценностях как основе польскости.
В политической сфере сформировалась эффективная для поступательного реформирования экономики система умеренного плюрализма - лево- и правоцентристских партийных коалиций, поочередно приходивших к власти на протяжении периода и осуществлявших переменчивую гендерную политику. Левые занимали социал-демократические позиции, являясь сторонниками рынка и демократии. Правые представляли широкий спектр взглядов от либеральных до консервативно-националистических и клерикальных. Большое влияние на политику и общественную жизнь имела католическая церковь, оказывавшая поддержку правым, именно при ее поддержке был утвержден закон 7.01.1993 г. о запрете абортов.
Трансформация, развернувшаяся в Польше, в начале 1990-х годов не включала проведения гендерной политики, соответствующей политике равенства возможностей, характерной для развитого рыночного общества. Либеральное реформирование, нацеленное на сокращение вмешательства государства как социального агента как раз и обеспечивало своеобразный традиционализм первого переходного периода, поскольку в полном соответствии с неолиберальными ценностями семья становилась ресурсом, обеспечившим социальные издержки модернизации. Содержание гендерной политики начала 1990-х (1991-1993 гг. Демократический Союз, Избирательная католическая акция, Гражданское соглашение – Центр) составили сохранение специфических прав женщин, связанных с репродукцией в трудовой сфере, определяющих их условия на рынке труда; отсутствие гарантий соблюдения равенства в условиях конкуренции на рынке труда; ликвидация предоставления государством доступных услуг в сфере социального воспроизводства; ограничение репродуктивных прав женщин; отсутствие устойчивых механизмов, предполагающих целенаправленное влияние на гендерные отношения как часть системной трансформации. Возрождение традиционалистской идеологии, вытесняющей женщин в частную сферу, не предусматривающей мер по их поддержке в профессиональной деятельности, способствовало легитимации подобной политики. Национальные идеи, выдвигавшиеся в этот период, трактовали европейскую интеграцию Польши как придания моральной силы ЕС через введение в его основу принципа «христианских ценностей», в основном как христианских семейных ценностей, которой соответствовала традиционная гендерная модель. В эти годы (1989- 1993 гг.) ценности гендерного равенства не воспринимались как элемент, входящий в общий комплекс демократических ценностей.
Однако уже на следующем этапе, в середине 1990-х, во время правления лево- центристской коалиции (правящая коалиция 1993-1997 гг. Союз демократических левых сил, Союз Труда), появились первые элементы эгалитаризма в гендерной политике польского государства, в области трудовых отношений и репродуктивных прав. Общие условия середины 90-х годов были более благоприятными: положительная динамика экономического развития, сократившая безработицу и повысившая уровень жизни населения, развитие женского движения, рост и активизация женского представительства в Сейме, начало интеграции в ЕС. Эти обстоятельстваспособствовали включению эгалитарных инициатив в политику. Левые придерживались представлений о судьбе Польши как европейской страны, демократической, с развитой рыночной экономикой. В соответствие с концепцией возвращения в Европу, приоритетами служили европейские ценности, в частности концепция индивидуальных прав, идеология равенства возможностей. Кроме того, поддержка принципов «равных возможностей женщин и мужчин» гарантировала левым поддержку женских организаций, отстаивавших и даже реализующих в своей деятельности политику равенства возможностей. Именно эти организации (среди них Польская феминистская ассоциация, NEUTRUM, Pro femina, eFKa, Федерация по делам женщин и планирования семьи и др.), усилившие свое положение и влияние, выступили в качестве носителей новых ценностей, способных быть в той или иной степени их проводниками.
Приведение законодательства в соответствие с нормами ЕС после подачи заявки о вступлении в 1994 г. должно было включать положения принципов гендерного равенства и механизмы для их реализации: принцип равной оплаты за работу равной ценности; равное отношение к мужчинам и женщинам в доступе к занятости, подготовке и переподготовке, карьерному росту и условиям труда; защита беременных женщин и сохранение их трудовых прав; запрет дискриминации в отношении неполной занятости; бремя доказательства в случаях дискриминации по признаку пола; принцип равного отношения к самозанятым работникам и их супругам; родительские отпуска; принцип равного отношения в схемах социального обеспечения. Рекомендации ЕС не касались вопросов, связанных с такими спорными проблемами как запрет абортов, вопрос, напрямую касающийся положения женщин на рынке труда, и затрагивающий базовые права человека.
Среди мер, предпринятых в этот период были законопроект группы женщин- парламентариев о равном статусе в духе Пекинской конференции, предусматривающий создание механизмов реализации гендерного равенства, одобренный женскими НКО, несколько раз обсуждавшийся с 1996 года [Nowakowska 2000], но не принятый. В мае 1996 г. распоряжение правительства дало мужчинам возможность брать материнский отпуск и отпуск по уходу за детьми [Dz.U. 1996 nr 60 poz. 277]. В начале 1996 года в Трудовой кодекс были внесены положения, указывающие на дискриминацию на рынке труда и ее запрет - обязывающие работодателя уважать достоинство работника, соблюдать равенство прав работников, «что в особенности касается равного отношения к мужчинам и женщинам в сфере труда» (ст. 11.1-3) [Dz.U. z 1996 r. Nr 24, poz. 110]. В 1997 году Верховный Суд вывел определение дискриминации из статьи 11 Трудового Кодекса в двух своих постановлениях (13.02.1997 и 10.09.1997) и признал ее недопустимой. Также летом 1997 года был принят новый Уголовный кодекс, где определялось сексуальное домогательство на рабочем месте. Национальный план действий (принятый Советом министров 7 мая 1997 года) включал действия по разработке законодательной базы, определяющей непрямую дискриминацию на рынке труда, по борьбе с неравной оплатой труда, замену в социальных правах принципа материнства на принцип родительства, развитие сети государственных и частных учреждений по дошкольному воспитанию и др. В 1996-97 гг. была предпринята попытка либерализации закона о запрете абортов, включением пункта о разрешении аборта по социальным обстоятельствам, окончившаяся неудачей.
Несмотря на некоторые попытки правительственной коалиции левых сил (1993- 1997 гг.) сменить направление гендерной политики, нельзя говорить, что идеи равенства возможностей мужчин и женщин включаются в польское реформирование. Гендерные последствия кризиса начала 1990-х гг., вызвавшего высокую безработицу, которая ударила в первую очередь по женщинам, не подверглись нейтрализации посленачала процесса вступления в ЕС, поскольку приоритетом реформирования, на тот момент оставалось экономическое развитие и отложенность социальных реформ, что не способствовало изменению политики кардинальным образом.
Конец 90-х годов, начало 2000-х продолжили тенденции предшествующих лет. По мере развития трансформации, позиции политических сил, сменяющих друг друга у власти, по вопросу о гендерной политики все более поляризовались, становясь эффективным инструментом для разграничения политических сил, и, кроме всего прочего, привлечения разных групп женщин как ресурса политического действия – избирательниц и групп поддержки.
Политика, осуществлявшаяся право-центристкой коалициями (1997-2001гг. Избирательная акция Солидарность, Союз Свободы), отличалась традиционалистским подходом: она заключалась в защите репродуктивных функций на рынке труда, осуществления просемейной социальной политики, такой политики, «которая позволила бы женщинам сочетать работу с семейными обязанностями»[ A Perspective for Women’s Status in Poland 2000 22], что в условиях формирования рыночных отношений ограничивало возможности женщин в сфере производства. Политика соответствовала концепции суверенной католической Польши, критически относящейся к индивидуалистическим западным ценностям, трактующей польскость через соблюдение христианских семейных ценностей. Придерживаясь данной концепции, политики правой ориентации получали популистский эффект поддержки, и поддержку костела. При этом внутри этого течения противоречивой являлась позиция либеральных сил, выступавших за западный путь Польши, но не предлагавших никакой концепции включения гендерного измерения в теории трансформации.
Еврокомиссия в своих ежегодных рапортах Европейскому Совету о процессе подготовки Польши (с марта 1998 г. велись непосредственные переговоры о вступлении) регулярно отмечала отсутствие прогресса «в национальной политике, направленной на поддержку женщин» [Regular Report From The Commission on Poland’s Progress 2006 12]. Отмечалось, что принципы равных возможностей отражены в польском законодательстве, но их осуществления остается серьезной проблемой, что информационная политика государства не соответствовала продвижению идей гендерного равенства., указывалось на амбивалентность польской гендерной политики, заключающейся с одной стороны в защите материнства, с другой в пренебрежении развитием равных возможностей полов и отсутствии прогресса адаптации польского законодательства в этом пункте.
Смена правящих коалиций (2001-2005 гг. СДЛС, ПКП) снова привела к появлению эгалитарных тенденций. Еще при правых, но перед самой сменой кабинета осенью 2001 г. все же были приняты поправки в Трудовой кодекс, определяющие прямую и непрямую дискриминацию, вводился раздел «Равное обращение для женщин и мужчин», определяющий равное обращение для женщин и мужчин, возлагавший на работодателей бремя доказательств по делам о дискриминации. После этого Еврокомиссия признала закрытыми 17 из 29 позиций переговоров о вступлении, в том числе и «Социальную политику и занятость», хотя по гендерному равноправию деятельность Польши была признана недостаточной и по законодательным изменениям и по участию в программах ЕС. В годы, предшествующие вступлению Польши в ЕС, стране удалось учесть рекомендации Еврокомиссии по соответствию принципам гендерного равенства. Была создана служба уполномоченного по равному статусу женщин и мужчин в октябре 2001 года, в первый же день правления нового кабинета, правительство осуществляло проект PHARE 2002 «Усиление политики равного отношения к женщинам и мужчинам», направленный на развитие возможностей проведения политики равных возможностей женщин и мужчин, освещение этойполитики в обществе и ее мониторинга [Rząd o sytuacji kobiet w Polsce 2005]. Национальный план действий [Krajowy Program Działan na rzecz Kobiet 2003], который отражал рекомендации ЕС по проблеме гендерного равенства в Польше, был направлен на поддержку женщин на рынке труда, в том числе за счет развития социальных служб, способных взять на себя часть функций по социальному воспроизводству. Продолжилось внесение корректив в законодательство, препятствующих дискриминации женщин на рынке труда: вновь сокращены материнские отпуска, время проведенное в отпусках, связанных с родительством, было включено в стаж. После ряда решений Конституционного Трибунала по определенным профессиям было инициировано выравнивание пенсионного возраста (65 лет).
Можно ли назвать рассмотренную нами политику свидетельством закрепления ценностей гендерного равенства? Являлась ли эгалитарной гендерная политика государства, даже, если брать в расчет только лево-центристские коалиции? На наш взгляд, привнесение эгалитарных норм имело настолько своеобразную специфику, что вряд ли можно ответить на этот вопрос утвердительно.
С одной стороны, политика, проводимая в основном в период правления левых, включала признание ценностей равных возможностей, сотрудничество с женским движением, ориентацию на рыночную активность женщин, введение элементов регулирования гендерных отношений, характерных для развитых рыночных стран. В частности, поддержать участие обоих полов в экономической жизни пытались за счет перераспределения семейных обязанностей, развития гарантий равенства возможностей на рынке труда (введение определения дискриминации), расширения возможностей планирования семьи, разработки стратегии, нацеленной на равенство возможностей полов во всех сферах.
Вместе с тем политику отличали такие черты как отсутствие последовательной стратегии, ситуативность, часто вызванная политической борьбой, переходность, заключавшаяся в смешении остатков социалистической системы и условий рынка, неустойчивость, вследствие отсутствия стабильных механизмов и институализированных отношений между ключевыми участниками, способными к дальнейшему развитию эгалитаристского направления этой политики. Поскольку гендерная проблематика стала одним из пунктов политического противостояния левых и правых, не удалось добиться глубоких изменений. Поэтому скорее можно говорить об эгалитаристском направлении гендерной политики, а не об эгалитарной политике.
Принимая гендерное равенство в контексте ценностей «европейской вольности», правительства не воспринимали реальную значимость этих вопросов для общества, для перспектив его развития в целом. Поэтому усвоение ценностей было в основном формальным, не включало в переходный период разработки устойчивых механизмов реализации ценностей в повседневные практики.
Гендерное равенство является неотъемлемой ценностью демократии, способной обеспечить права и возможности их реализации всем группам населения, демократии, в которой вопросы гендерного равенства являются необходимыми механизмами экономической эффективности и социального благополучия системы. В Польше это были скорее вопросы политического маневрирования, национальной идеологии, т.е. политической борьбы. Ценности гендерного равенства не преодолели барьер и не стали действительно осознаваемыми на этапе переходного периода 1989-2004 гг., а их толкование порой приобретало специфическую национальную окраску, буквально переворачивающую с ног на голову их содержание. История концепции гендерного равенства в Польской трансформации лишний раз подтверждает, что транзит – не усвоение чужих ценностей, а развитие условий, в которых эти ценности являются своими.
Список литературы и источников:
- Швейцер В.Я. Контуры социальной Европы. // Современная Европа. М., 2000. No 12. http://www.ieras.ru/journal/journal2.2000/11.htm (02.08.06).
- Яжборовская И.С. Политологические подходы к проблематике трансформации общественного устройства в странах Центральной и Юго-Восточной Европы.// Революции 1989 года в странах центральной (Восточной) Европы: взгляд через десятилетие. М.: Наука. 2001. СС.351-397.
- A Perspective for Women’s Status in Poland. Paper prepared for the conference "Obstacles to the Advancement of Women's Human Rights - A Regional Approach". Sarajevo, 14-15 April 2000. Prepared on behalf of Polish Helsinki Committee by Agnieszka Martynowicz. – 34 p.
- Dz.U. 1996 nr 60 poz. 277. Rozporządzenie Rady Ministrów z dnia 28 maja 1996 r. w sprawie urlopów i zasiłków wychowawczych.
- Dz.U. z 1996 r. Nr 24, poz. 110. Ustawa z dnia 2 lutego 1996 r. o zmianie ustawy - Kodeks pracy oraz o zmianie niektуrych ustaw.
- Krajowy Program Działan na rzecz Kobiet (luty 2003) (drugi etap lata 2003-2005), Kancelaria Prezesa Rady Ministrów, Pełnomocnik Rządu ds. Równego Statusu Kobiet i MęŜczyzn, Warszawa, February 2003.
- Nowakowska U. Government Mechanism for the Advancement of Women. // Polish Women in the 90’s // The Report by Women’s Rights Centre. Warsaw, 2000. http://temida.free.ngo.pl/rapcont.htm (20.07.2002).
- Regular Report From The Commission on Poland’s Progress Towards Accession. European Commission. 56 p. http://ec.europa.eu/enlargement/archives/pdf/key_documents/1998/poland_en.pdf (12.03.06).
- Rząd o sytuacji kobiet w Polsce. // OŚka – Национальный информационный женский центр. Сайт http://www.oska.org.pl/articles.php?topic=31 (20.12.05).